Оксана.

Оксана. (Исцеление ненавистью).

 

Дочь высокопоставленных родителей, красивая, стройная блондинка. Около 30. Озорной шарм  амазонки поблескивает иногда из больших глаз, почему-то печальных. Наверное, ей надо было родиться мальчиком. Дружила с детства больше с мальчишками. Родителям чаще дерзила, в отличие от своей младшей, ласковой и послушной сестры. Хоть и была умницей, и легко справлялась со школьной программой, но прилежания к учебе не имела, и поведением в школе отличалась далеко не с лучшей стороны. А сколько пришлось за нее краснеть на родительских собраниях! Родители любили свою задиру – дочурку, но, вечно занятые своей работой, вспоминали о  воспитании только тогда, когда она выкидывала очередной фортель. И поэтому на голову Оксаны из педагогических приемов сыпались в основном  показательно - наказательные воздействия. Особенно в переходном возрасте, когда она незаметно отдалялась от родителей, в силу своего характера, все более тяготея к отчаянным мальчишеским компаниям, и рискованным развлечениям. Но бывали и поощрения. Например, когда она училась в 10-м классе, родители предоставили ей возможность отметить свой день рождения дома, в кругу сверстников, без назойливого взрослого пригляда. Поздно вечером, когда они явились домой, то застали удручающую педагогический  взор картину завершения общей пьянки.  Причем поломанная мебель и бардак в комнате не так огорчали их, как пьяные в стельку подростки, которые валялись кто где. Среди них была и их дочь в таком же тяжелом, до потери сознания опьянении, из которого ее не сразу удалось привести в чувство.  Этот случай закончился такой выволочкой, что Оксана убежала из дома к бабушке, и несколько суток не возвращалась. Когда она вернулась домой, и примирение с родителями состоялось, то ей позвонил один ее взрослый друг.  Он приглашал ее на лето отдохнуть и подзаработать на Украине. Нечто среднее между пионерским лагерем, и стройотрядом. Ехать нужно было уже на следующий день. Она отказалась, еще продолжая переживать свою вину перед родителями за пьяную оргию.  Но вечером родители явились взвинченными с работы, и как-то незаметно разговор со старшей дочерью опять перешел на повышенные тона, и дошел до неуправляемых обвинений и упреков. Оксана, будучи еще подростком, и не умея сдерживать себя, решила и родителям досадить, и сама вырваться на свободу. Утром она позвонила своему взрослому другу, и дала согласие ехать на Украину. Это были 90-е годы. После президента Иуды, пришел президент Алкоголик. Криминальная революция была в разгаре. Скоро она уже была с компанией молодых парней в самолете. Вместо одного лета она отдохнула с новыми друзьями на западной Украине больше года. И надо сказать, этот «стройотряд», сочетавшийся с отдыхом на свежем воздухе, оказался с сюрпризом. Чудная природа, чистый воздух, и дача, в которой она прожила все это время с друзьями, оставили незабываемые, почти сказочные впечатления. Ее обязанности, чисто женские по домашнему хозяйству -  приготовить, постирать, убрать - были необременительными. Но на всю эту идиллию в райском уголке падала тень конспиративной деловой активности ее компаньонов. Денег ей вполне хватало. Одежду ездил с ней закупать в магазин ее старший друг, и покупал для нее все, что ни пожелает. Однажды Оксана завела разговор о том, что время идет, и ей не хотелось  бы его терять, а стоило бы поступить в институт.  На это ей ответили мягким, но категоричным отказом. И вообще вопрос ее свободы был определен раз и навсегда пределами дачи, в которой они проживали. С первых недель после отъезда она почти регулярно звонила родителям, и смогла успокоить их, отказаться от розысков с милицией, и также от поездки за ней. При этом, как ни удивительно, но именно в этот период у нее даже улучшились отношения с матерью, и она более доверительно и тепло с ней общалась на расстоянии. Мало было сказать, что она ничего не понимала в характере деятельности парней, ее окружавших. Она догадывалась по отдельным фразам, не предназначенным для ее ушей, по манерам, наконец, своих сотоварищей, что делами они занимаются далеко не праведными. Но ей ничего предосудительного делать не приходилось, и в ее присутствии никакого криминала не происходило. Окончилась эта поездка внезапно, когда в их дом ворвались подъехавшие на военной машине омоновцы, в масках, и с автоматами. Они уложили всех мальчиков на пол, надели наручники, и увезли. Ее, после недолгих объяснений отпустили, и посодействовали посадке в авиарейс до родного города. Первое время после возвращения, истосковавшиеся друг по другу,  они с матерью были в нежных и почти дружеских отношениях. Но исподволь вновь отдалились друг от друга, и на голову Оксаны  с тем же постоянством, что и прежде, посыпались наказания, запреты, и ультиматумы. Родителям Оксаны, сделавшим за эти годы изрядные продвижения в карьере, и потому еще более занятым, чем прежде, некогда было искать другие способы реагирования на продолжающиеся проблемы с повзрослевшей дочерью. А дочь, уже женщина, усвоившая крутые нравы криминальной мужской кампании, тем более не могла играть роль послушного, или раскаявшегося ребенка. Наконец, нашли разумный вариант. Оксана поступила в институт, и стала учиться в другом городе. На некоторое время опять их отношения с родителями, и, прежде всего с матерью, стали ближе и теплее. Но скоро она запустила и бросила учебу, и возвратилась в отчий дом. Младшая сестра при этом убедительно оттеняла уродливость характера и поступков Оксаны. Младшенькая училась только хорошо, и отлично. Родители не знали, что такое заставлять ее выполнять домашние задания, или выслушивать на собраниях в школе какие-то замечания про ее  поведение. Более того. Это были постоянные похвалы, и ожидание самых радужных перспектив, которые всегда оправдывались. Это было небо и земля. Почему-то младшая всегда делала то, что нужно, и доставляла только приятное своим родителям. А при любом звонке по поводу Оксаны, у родителей начинало сжиматься сердце, и понятие «грудная жаба» весьма соответствовало их состоянию при этом. Независимо - был ли этот звонок из милиции, или от знакомых. Сюрпризы бывали только неприятные, или шокирующие. Неожиданное решение трудной задачи воспитания необузданной дочери наметилось, когда она поступила в школу милиции. Естественно, не без помощи родителей, она поступила в это заведение. «Уж здесь-то ее научат дисциплине, уж тут-то ее и обломают, и приструнят» - полагали родители. Престижный и доступный только для избранных  ВУЗ, казался путевкой в светлое будущее. Так оно и получилось. На первых порах. Крутые парни, и еще более крутые разговоры о схватках с матерыми преступниками, самбо и  боевые искусства Востока вдохновляли ее на упорную учебу. Но быстро пролетели эти годы, она получила диплом,  и попала туда, куда хотела -  в самый крутой убойный отдел. Опять же не без протекции родителей. И здесь жизнь преподнесла ей новый урок.  Романтика погонь, и беспощадной борьбы, причем с красивыми, небрежными позами, и остроумными фразами, интеллектуальные изыски в поимке коварных злодеев – все это обернулась в жизни совсем другой: убогой, и грязной правдой.  Вместо матерых злодеев - рецидивистов зачастую попадались жалкие, отупевшие от нищеты и пьянства люди, убивавшие в безысходном пьяном угаре друг друга. Вместо остроумных разговоров, и дедуктивного метода в распутывании сложных  дел была рутина бумагомарания, повальная пьянка по поводу и без оного, с привычным методом подтасовки под правдоподобную версию фактов и вовлеченных граждан. Вместо романтичных схваток со стрельбой навскидку, были будничные «выезда на место», где лежали тела взрослых, детей, и совсем младенцев.  И эти ужасающие картины изуродованной мертвой плоти, фрагментов человеческих тел впечатывались в мозг, как на фотобумагу, и долго не уходили оттуда. Вот в это-то время Оксана и возобновила с новой страстью знакомство с неизменным спутником настоящей мужской жизни – алкоголем.

Точнее, уже дружбу, которая быстро перерастала в неразделенную, роковую любовь к этому напитку. Милицейская служба с раннего утра до поздней ночи, без выходных, ночные дежурства - выматывали. Постоянное напряжение, ожидание вызова на «страшилку», когда из головы еще не выветрился прошлый ужас – все это подталкивало к выпивке, которая снимала усталость, и выдавливала из головы муторных  мертвецов. Становилось даже веселее, хотелось бравировать, и начальство уже не казалось таким тупым и нудным. Друзья, и товарищи по службе становились обаятельными и милыми, и романтика витала в воздухе. Постепенно привычка выпивать часто и помногу стала сопровождаться не только закономерным похмельем, но и еще более обязательным желанием опохмелиться. Тем более, что приходилось вписываться в коллектив, уважать «традиции». Начались запои. Все эти годы, которые пролетели в убойном отделе, как в угаре, пронесли как-то незаметно, на гребне пенистой волны уголовных событий и ее не сложившуюся личную жизнь. Еще во время учебы она вышла замуж за сверстника, скромного и незаметного парня. Родила дочь. Но во время работы в оперативном отделе, где она была единственной, да еще красивой, молодой женщиной, бурные романы с настоящими мужиками – были еще одной, постоянной и характерной приметой службы. Нетрудно представить, насколько яркими, и рыцарскими были эти ухаживания. Насколько водка и шампанское, красивые цветы, и цветистые комплименты туманили ее белокурую головку. Как легко умели пускать пыль в глаза опера, и как небрежно, почти барственно, используя служебное положение, умели «красиво жить».  При этом родной муж – такой невзрачный,  и даже скучный, все более отдалялся. Неизбежные скандалы отгремели фанфарами вплоть до развода, и она осталась одна с ребенком. Вот тут начал иссякать у Оксаны и ее пыл к истинно мужской, милицейской романтике, да и ее зависимость от алкоголя перестала быть тайной для начальства. Запои, прогулы по службе, пьяные приключения с вульгарным хулиганством  оказались таким же звонким аккомпанементом к ее увольнению из рядов МВД. А родители получили неприятные, и новые  поводы, и рычаги для давления на непутевую дочь. И хотя они как раз в это время достигли пика своей карьеры, и уверенно стояли в первой шеренге самых важных чиновников миллионного города, эти успехи, как ложкой дегтя, навсегда подпортились трагедией жизни их старшей дочери. Разрушенная семья,  загубленная карьера оперативного работника,  внучка, которая все чаще и больнее переносила на себе пьянство матери – это были части одной драмы, под звонким именем  – Оксана, которая пролегла кровоточащей раной через сердца родителей. Она осталась  постоянным поводом для обид, и упреков, и для продолжающихся репрессивных действий в отношении собственной дочери. А чем еще можно было остановить эту продолжающуюся деградацию? Все «кодировки», и другие виды лечения оказались безрезультатны. В ход теперь уже пошли судебные действия. Родители вынуждены были добиться ограничения родительских прав своей дочери, так как давно уже практически полностью несли на себе бремя воспитания внучки. Ведь непутевая мать постоянным пьянством не только не могла материально обеспечить жизнь ребенка,  но и едва не привела ее к смерти. Во время очередного запоя Оксана уснула с сигаретой в кровати. Начался пожар, и только случайность помогла 5-ти летней девочке  выбраться на балкон, откуда ее сняли вызванные соседями пожарники. Пьяную мать тоже удалось спасти. Причем одуревшая от пьянства, и непонимающая до конца, что же случилось, она бегала среди пожарных, и требовала у них предъявить ей документы. И это был всего лишь один фрагмент трагедии, в которой росла дочь Оксаны. А пьяные любовники, и скандалы? А сменные мужья, и отсутствие самых необходимых продуктов в доме? Родители Оксаны уже не знали, что делать. Все было пройдено: и увещевания, и ругань, и знахари, и психотерапевты. Оксана была уже махровой алкоголичкой, все реже выходила она из запоев, приводила в себя в порядок, и пыталась как-то начать новую жизнь. Эти периоды «светлой» жизни становились все менее продолжительными, а число учреждений, и предприятий города, где бы не знали про ее  «звездную» болезнь - катастрофически приближалось к нулю. Давно она уже жила на содержании родителей, и мать ей не доверяла даже карманных денег, покупая все продукты. Квартира, в которой жила Оксана, часто становилась притоном, где собирались ее спившиеся знакомые. Многие вещи из квартиры были разворованы и пропиты. Мать уже решала, как продавать квартиру, и куда селить свою опустившуюся дочь. Последний категорический вердикт вынес психиатр. Он рекомендовал устроить Оксану на стационарное лечение в психбольницу, причем принудительно. И желательно на 1-2 года. Но сделать это было не легче, чем попасть в отряд космонавтов. Трагедия двигалась к мрачному финалу, не предвещая ничего хорошего. Но…

Произошло это во время очередного «светлого периода» у Оксаны, когда она целых два месяца не выпивала. Посвежела. Начала работать юрисконсультом у хорошего знакомого матери, и как-то вечером вышла прогуляться по набережной. Она дефилировала задумчиво, но грациозно. Казалось, что ее большие, грустные глаза  ищут светлое будущее в обыденной замызганности настоящего. И тут она встретила его. Он первым завел с ней разговор, с очевидными намерениями. Сходу оценила его про себя: «Кому за 30, а кому и под …». Пригласил в кино. На сеансе был спокоен и сдержан, не корчил из себя влюбленного, не хватал за руки, не шептал вздор на ухо. Этим он скорее заинтересовал ее, чем вызвал симпатию. Но более всего ее притягивала в нем уверенность, и отсутствие всякого позерства. Он не рисовался, не стремился произвести впечатление. Он просто жил. А она на третьей встрече «прокололась». Выпила совсем немного, но, как всегда, пошла вразнос, и  «выступила». Так, на всякий случай, «отвязалась», чтобы он понял до конца, с кем имеет дело. Незлобиво уподобила его псовым самцам. Разъяснила ему по вопросу об интересах, и хобби, что все мужики – кобели, и, завидев юбку, тут же норовят запрыгнуть на нее со своим хобби. Она напомнила ему, что «всем вам только одно нужно». Но он довел ее до дома, никак не реагируя на нападки, и уложил спать. До сих пор ей непонятно, как она повелась на этого Руслана? Если бы она знала, чем это все кончится! На следующий день с утра все в ней горело, и кричало: Опохмелиться!». И, как ни странно, он оказался рядом. Он явился к ней рано утром, как избавитель, дал выпить. Затушил пожар души. Она быстро захмелела, и набралась на другой бок. Но пока она была  навеселе, Руслан усадил ее в машину и повез на природу.

                                               ***

Несколько суток она находилась в таком одуряющем опьянении, которого никогда потом не испытывала. Что с ней все эти дни происходило, так и не вспомнила. Похоже, он добавлял ей клофеллин, или какой-то наркотик в водку. Очнулась в каком-то хлеву, одна. Ничего не могла понять, голова была тяжелой, ноги будто ватные, и заплетались. Да и все тело не слушалось ее. Скоро вошел бородатый мужик с двумя женщинами, и бросил ей грязные тряпки. Оксана спросила: «А где Руслан? Кто вы? Как я здесь оказалась?». Мужик хлестанул ее плеткой по лицу, и она взвыла от боли:

- Грязная русская свинья! Пьянь, которая не знает, куда ее увозят. Ты недостойна называться женщиной. Ты теперь ослица.

Оксана начала рыдать, и кричать что-то, но бородач вновь стегал ее, приговаривая:

- Заткнись, или я забью тебя насмерть!

От дикой боли и страха Оксана застыла, закрывшись руками.

- А теперь сними свою одежду, и одевай вот это.

Оксана, опасаясь новых ударов, стала быстро снимать с себя одежду. Ей дали какие-то старые тряпки. Женщины помогали ей. Она пыталась закрыться от мужчины, стыдясь наготы. Но мужчина напротив, вытянул ее за руку на свет, когда она разделась полностью, и рассмотрел:

- Ничего, ты пока еще хорошая ослица.

В тот вечер у Оксаны выведали все про нее, и ее семью. Спала она в подвале. Кушать приносили какие-то помои. Дальнейшие дни слились в сплошную боль души и тела. Днем ее заставляли выполнять самую грязную и тяжелую работу. Ночами она становилась сексуальной рабыней. Почти все мужчины, подростки, и старики села платили хозяину деньги, и тешились вдоволь. Скоро ее уже собирались перекупить в соседний аул. Потянулись черные недели, месяцы. Она пыталась покончить с собой, сделав петлю. Но за ней следили, прибежал хозяин, и вновь исхлестал ее, приговаривая:

- Ты моя ослица, и не можешь уйти от меня, пока я тебя не отпущу.

И посадил ее на цепь.

                                              

                                    ***

Через год, когда родители уже отчаялись что-либо узнать о ней, и свыклись с мыслью о ее вероятной смерти, они вдруг получили звонок по межгороду:

- Вы родители Оксаны? Знайте, что ваша дочь жива, и вы ее получите, если заплатите выкуп. Звоните по телефону …

Родители обезумели от горя. Вновь ожила старая рана: нашлась их горемычная пьяница - дочка. Но нужно было еще найти деньги на выкуп. Отец воспринимал это проще, и по-мужски. Он говорил жене, что лучше не поддаваться на шантаж, и не пытаться искать такие огромные деньги. А предоставить все милиции.

Он рассуждал цинично, но здраво:

- Представь себе, что мы продадим квартиру, и выкупим дочь, а она вернется, и опять будет пропивать деньги, и вещи из дома. И опять проблемы с внучкой, ведь она потянется к матери. Скорее всего, придется потом лишать нашу дочь материнства, чтобы оградить внучку от опасного влияния. Неужели ты веришь, что теперь она не будет пить? Да и следует вначале убедиться, что она жива, а то бывали случаи, когда платили огромные деньги, а получали останки.

                                   

***

С тех пор, как ее посадили на цепь, Оксана исхудала, покрылась коростами, подолгу кашляла. От издевательств, и глумлений она отупела, все хуже выполняя работу. Хозяин, обеспокоенный тем, что может потерять пленницу безо всякого выкупа, оставил ее в покое, стал лучше кормить. Однажды, ее вывели во двор, и она долго не могла привыкнуть к яркому свету. Ее провели в какую-то комнату, и заставили перед камерой просить выкупа. Она пыталась отказываться, но после первых же ударов стала умолять своих родителей спасти ее, а иначе она умрет в мучениях. Она так рыдала и причитала, что хозяин остался доволен.

                                              

                                                ***

Родители получили пленку, и увиденным были окончательно убиты. Человек в маске кричал, что отрежет ей уши, если родственники не привезут выкуп. Родители позвонили по указанному номеру, и обещали собрать деньги как можно быстрее.                         

Мать не могла смириться с тем, что ее дочь находится в плену, и терпит страшные муки. Она сердцем чувствовала страдания дочери. Она вспоминала дурные сны, которые повторялись весь год, пока ее не было. Она не думала о том, будет ли дочь продолжать пить, а думала лишь о том,  как освободить ее, и возвратить к себе. Отец настаивал на обращении в милицию. Мать не исключала такого варианта, но понимала, что деньги все равно придется собирать. В конце концов, они продали квартиру, и стали жить в стесненных, почти убогих условиях. Взяв деньги, мать поехала в горы, заручившись все же поддержкой военных. Но военные в последний момент вынуждены были вступать в игру, которую им навязали родители, и похитители. И ничего не смогли сделать. И в жизни все произошло грубо и печально, совсем не так, как в боевиках. После нескольких тайных перемещений по республике, ее привезли к хозяину, которому она и отдала деньги. Сразу же привели ее дочь. Мать с ужасом узнала ее в исхудавшей старухе. Но тут же посадила ее в нанятую машину, и увезла. По возвращении домой горя не убавилось. Радость освобождения дочери была омрачена не только тяжелым материальным положением и долгами, которые нужно было теперь отдавать. Выяснилось, что Оксана больна туберкулезом. Она ослабла, не поднималась с постели, надсадно кашляла. Врачи настаивали на госпитализации в больницу, но родители отказались. Теперь долгими вечерами они были рядом, говорили друг другу простые слова, и что-то главное, и невысказанное возникло между ними. Перенесенные страдания, и раскаяние за причиненную боль переросли в прощение и настоящую любовь. Это было, как взаимное перерождение.

«Почему только несчастье научило нас пониманию? – думала мать – почему надо было испытать столько горя, чтобы простить друг друга, и покаяться?»

«Какая сила заставляла меня отдаляться от мамы, и делать все ей наперекор? Почему я не слушала ее раньше? Ведь у меня прекрасные родители, и самая лучшая мама на свете» – спрашивала себя Оксана. И она не могла найти ответа на этот вопрос. Она  гладила руки матери, и головку своей дочурки. Любовь и безмерная благодарность к родным людям переполняли ее. Но болезнь утяжелялась, и надежд на выздоровление уже не было. Оксана быстро угасала. Во время кашля появлялась кровь. Ее большие, глубоко запавшие глаза были наполнены любовью.

27.02.08. – 12.06.08. Юрий Генч.

 

 

 

 

 

 

07.02.2017 06:51

Комментарии

Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...